ОТКАЗ ПРОКУРОРА ОТ ОБВИНЕНИЯ

В статье В. Кобзаря "Отказ прокурора от обвинения"' подняты актуаль­ные вопросы, связанные с перспективой развития уголовного судопроиз­водства в условиях продолжающейся судебно-правовой реформы.

Главным условием подлинности право­судия, как показывает исторический опыт, является независимость судебной власти от кого бы то ни было. Хотя это за­креплено действующей Конституцией РФ, однако, чтобы независимость суда была реальной, судебно-процессуальные пра­вовые нормы должны содержать правила, обеспечивающие эту независимость на деле. Одно из наиболее значимых усло­вий, гарантирующих независимость и объективность суда, - соблюдение без всяких отклонений принципа состязатель­ности сторон при разбирательстве уго­ловных дел. Именно публичное состяза­ние сторон обвинения и защиты в судеб­ном процессе, без вмешательства суда, позволяет обеспечить объективное выяв­ление истины и, следовательно, правиль­ное применение закона к конкретному деянию и к конкретному лицу.

Предметом судебного разбирательства при этом является всегда только тот объ­ем обвинения, который выдвинут сторо­ной обвинения. И не более. В противном случае суд выполнял бы функцию обвине­ния, что противоречит принципу его неза­висимости. Из сказанного следует, что при отсутствии обвинения (следовагель-но, и при отказе прокурора от обвинения) и одновременном соблюдении принципов независимости суда и состязательности сторон процесса не может быть продол­жено судебное разбирательство по уго­ловному делу вообще. Дальнейшее раз­бирательство должно быть прекращено судом в полном объеме. И такое основа­ние прекращения дела надо предусмот­реть в Уголовно-процессуальном кодек­се. Практика постановления оправдатель­ных приговоров в таких случаях, на наш взгляд, ошибочная. О постановлении оп­равдательного приговора правомерно ве­сти речь только при наличии обвинения, выдвинутого и поддержанного стороной обвинения до конца судебного процесса,и несогласии суда с мнением стороны об­винения по поводу доказанности, квали­фикации обвинения, достаточности дока­зательств, наличия состава преступления

и т. д.

Однако такой вариант решения пробле­мы не может быть признан окончатель­ным, его можно рассматривать лишь как исходную позицию, требующую дальней­шей конкретизации и уточнения.

В самом деле, как быть, когда на сторо­не обвинения выступают два независимых друг от друга участника процесса (госу­дарственный обвинитель и потерпевший) и если мнения их по поводу отказа от об­винения не совпадают? Или другое. Как быть, если отказ от обвинения прокурора, участвующего в суде, носит незаконный характер, а суд при этом лишен возмож­ности продолжить разбирательство, по­скольку не вправе выполнять обвинитель­ную функцию?

Для решения этих вопросов в рамках требований принципов независимости су­да и состязательности сторон необходимо иметь в виду следующее.

Во-первых, необходимо исходить из то­го, что по характеру обвинения есть три категории уголовных дел: 1) дела частно­го обвинения, где обвинение поддержива­ет потерпевший и только он; 2) дела пуб­личного обвинения, где обвинение под­держивает представитель публичной вла­сти, каковым является государственный обвинитель в суде в лице прокурора;

3) дела частнопубличного обвинения, где обвинение может быть поддержано и по­терпевшей стороной и государственным обвинителем.

В самой этой классификации, как видно, уже содержится ответ о вариантах допус­тимости и юридической силе отказа обви­нителя от обвинения. Так, отказ потерпев­шего от обвинения по делам частного об­винения, а также отказ государственного обвинителя от обвинения по делам пуб­личного обвинения, независимо от мнения потерпевшего, должны повлечь безуслов­ное прекращение дальнейшего судебного разбирательства, а значит, и прекращение дела по реабилитирующим основаниям, ибо уже нет предмета разбирательства. А по делам частнопубличного обвинения та­кой исход может быть правомерен только, при совпадении мнений государственного обвинителя и потерпевшего по поводу от­каза от обвинения. В противном случае судебное разбирательство должно быть продолжено по общим правилам.

Во-вторых, не выходя за рамки принци­пов независимости суда и невмешатель­ства его в функцию обвинения, суд, как высший орган в иерархии правоприменительных органов, не обязан механически и даже вопреки здравому смыслу беспреко­словно следовать позиции государствен­ного обвинителя и прекращать производ­ство по делу, если не согласен с отказом от обвинения по делу публичного обвине­ния. Поэтому представляется, что процес­суальный закон должен содержать норму, дающую в этом случае суду право на об­ращение к лицу, утвердившему обвини­тельное заключение, или к вышестоящему прокурору с запросом о проверке обосно­ванности отказа государственного обви­нения от обвинения, отложив разбира­тельство дела до получения соответствую­щего заключения.

Необходимость введения такой нормы в процессуальное законодательство следу­ет не только из-за недопустимости возло­жения на суд функции обвинения даже в случае его несогласия с мнением гособ­винителя, отказавшегося от обвинения, но и из конституционного принципа единона­чалия в организации и деятельности са­мого органа государственного обвинения (прокуратуры).

Соответствующий прокурор, получив по­добный запрос суда, должен был бы по закону своим заключением либо подтвер­дить позицию государственного обвини­теля, либо поручить поддержание обвине­ния другому лицу, либо поддержать его самому. Частичное решение проблемы нашло отражение в п. 1.6 Приказа Гене­рального прокурора РФ № 141 от 13 ноя­бря 2000 г. "Об усилении прокурорского надзора за соблюдением конституцион­ных прав граждан в уголовном судопро­изводстве", которым на гособвинителя возлагается обязанность в случае ради­кального расхождения его позиции с со­держанием обвинительного заключения безотлагательно ставить в известность утвердившего его прокурора и принимать согласованные меры, способствующие правовой обоснованности выступления стороны обвинения в суде.

Однако регулирования этого вопроса только путем обращения к лицу, утвердив­шему обвинительное заключение, и только в рамках ведомственного приказа все

же недостаточно.

Суд должен иметь возможность обра­щаться не только к прокурору, утвердив­шему обвинительное заключение, но и к вышестоящему прокурору с запросом о проверке законности и обоснованности отказа от обвинения нижестоящих проку­роров вплоть до Генерального прокурора РФ, решение которого, как Главного госу­дарственного обвинителя, должно рас­сматриваться законом как окончательное.

Далее вопрос переходит на иной уро­вень, а именно на уровень конституцион­ного правосудия. И вот почему. А как быть, если и сам Генеральный прокурор, по мнению суда, необоснованно отказал­ся от обвинения? И вообще, почему обви­нение в уголовном судопроизводстве должно исходить именно от органов про­куратуры, если об этом ничего не говорит­ся в самой Конституции? Кто может да­вать оценку законности, значит, и консти­туционности отказа Генерального проку­рора от обвинения по конкретному делу?

В этой связи представляется, что назре­ла необходимость не только в новой про­цессуальной регламентации правового статуса государственного обвинителя и органа государственной обвинительной власти, но и в устранении конституцион­ной бесфункциональности самой прокура­туры, фактически являющейся органом обвинительной власти государства, хотя упоминание об этом в самой Конституции отсутствует. Тогда у суда будет возмож­ность в рамках правового поля обращать­ся в Конституционный Суд с запросом о проверке соответствия Конституции ре­шений и самого Генерального прокурора РФ.

Решение поднятых в статье В. Кобзаря проблем в таком русле будет соответст­вовать, на наш взгляд, конституционным принципам:

- независимости суда и недопустимости возложения на него функции обвинения;

- состязательности уголовно-судебного процесса;

- единоначалия и подчинения нижестоя­щих должностных лиц вышестоящим в системе построения и функционирования государственной обвинительной власти (прокуратуры);

- обеспечения конституционности дея­тельности самой прокуратуры.

 

К. АМИРБЕКОВ, прокурор Кировского района Махачкалы, Республика Дагестан.

Hosted by uCoz