Важным этапом на пути реализации таких ключевых положений
Концепции судебной реформы, как развитие принципа состязательности
и исключение из деятельности по осуществлению правосудия всех рудиментов обвинительной роли суда, явилось постановление
Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г., которым признаны не
соответствующими Конституции РФ положения п. 1 и п. 3 ч. 1 ст.
232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР. В правоприменительной деятельности с первых же дней вступления
в законную силу указанного постановления Конституционного Суда
возникло много вопросов, требующих решения. При этом многие из них
относятся не только к деятельности суда первой инстанции, но и к
деятельности кассационной и надзорной инстанций. Поэтому разъяснения, данные Пленумом Верховного Суда РФ в
постановлении от 8 декабря 1999 г. "О практике применения судами
законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования", являются своевременными и
необходимыми. Как известно, постановлением Конституционного Суда РФ
положения п. 1 и п. 3 ч. 1 ст. 232 и ч. 1 ст. 258 УПК как
возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе
возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в
судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для
изменения на более тяжкое или существенно отличающееся по
фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в
обвинительном заключении, признаны не соответствующими Конституции
РФ. В УПК не раскрывается содержание понятий односторонности и
неполноты предварительного расследования, так же как и
всесторонности и полноты исследования обстоятельств дела. В ст.
343 УПК, определяющей односторонность и неполноту дознания, предварительного или судебного следствия как основания для отмены
приговора, содержится далеко не полный перечень всех форм
проявления односторонности и неполноты предварительного
расследования. В теории уголовного процесса традиционно принято
считать, что предварительное следствие проведено односторонне и
неполно, если по делу не проверены все версии, не установлены и не
привлечены к уголовной ответственности все соучастники. Поэтому
вполне логично содержащееся в постановлении Пленума разъяснение,
что суд не вправе по собственной инициативе возвращать дело для
дополнительного расследования и в случае, если имеется основание
для привлечения к уголовной ответственности по этому делу других
лиц при невозможности выделить о них материалы дела, т.е. по
основанию, указанному в п. 4 ч. 1 ст. 232 УПК. Это разъяснение
будет способствовать единообразному применению закона судами. Одним из неоднозначно решаемых на практике вопросов до
последнего времени был вопрос о возможности направления уголовного
дела на доследование в связи с неполнотой предварительного расследования по ходатайству защитника. Содержащийся в
постановлении Пленума положительный ответ на этот вопрос
соответствует положению Концепции судебной реформы о реализации в
уголовном судопроизводстве принципа состязательности и повышению
активности сторон в доказывании. При этом в постановлении обращено
внимание судов, что наличие такого ходатайства стороны обязывает
суд рассмотреть его и принять решение исходя из интересов
всесторонности и объективности исследования обстоятельств
рассматриваемого дела, не выходя за пределы ходатайства. Законом РФ от 29 мая 1992 г. в главу 20 УПК были внесены
существенные изменения. В частности, ст. 223 УПК предусматривает
единый, довольно упрощенный порядок рассмотрения любого
заявленного ходатайства и принятия по нему решения: судья
единолично рассматривает все вопросы и принимает по ним решения.
При этом, если возникает сомнение в обоснованности ходатайства, он
вправе вызвать для объяснений лицо или представителя организации,
заявивших ходатайство. Иной порядок предусмотрен на стадии назначения судебного
заседания при наличии ходатайства обвиняемого о рассмотрении дела
судом присяжных: в соответствии со ст. 432 УПК ходатайства рассматриваются с участием государственного обвинителя,
потерпевшего, обвиняемого и его защитника, выслушав мнения
которых, судья принимает решение. Поэтому вполне разумно содержащееся в п. 5 постановления
Пленума разъяснение о том, что, если на стадии назначения
судебного заседания поступило ходатайство о возвращении дела для
дополнительного расследования по основаниям, предусмотренным п. п.
1, 3 и 4 ч. 1 ст. 232 УПК, суд должен назначить и провести
судебное заседание с участием сторон (по аналогии с порядком,
установленным ст. 432 УПК) и вынести соответствующее решение. Такая процедура разрешения ходатайства о направлении дела на
дополнительное расследование по основаниям, указанным в п. п. 1,
3, 4 ч. 1 ст. 232 УПК, в большей степени гарантирует защиту прав и законных интересов участников уголовного процесса и ориентирует
развитие законодательства в направлении единой регламентации
рассмотрения одних и тех же вопросов независимо от форм судопроизводства. Как известно, основанием для возвращения дела на
дополнительное расследование является не любое нарушение уголовно
- процессуального закона, а только существенное. В п. 13
постановления Пленума Верховного Суда РФ сформулирован критерий
существенности допущенного органами расследования нарушения:
"Направление дела для дополнительного расследования по основанию,
предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 232 УК, может иметь место, если
допущенные органом дознания или предварительного следствия существенные нарушения уголовно - процессуального закона привели к
лишению или стеснению гарантированных законом прав участников
процесса или иным путем повлияли или могли повлиять на всесторонность, полноту и объективность исследования обстоятельств
дела". Здесь же дан перечень так называемых безусловных оснований,
влекущих направление дела на дополнительное расследование независимо от наступивших последствий. На некоторых из этих оснований хотелось бы остановиться
подробнее. В соответствии с уголовно - процессуальным законом
предварительное следствие по делу могут проводить: следователь,
принявший дело к производству; следователь, включенный в группу
следователей; орган дознания или следователь по отдельному
поручению следователя, в производстве которого находится уголовное
дело. Но всегда ли несоблюдение этого требования закона должно
влечь направление дела на доследование? Если следователем, не
имеющим полномочий на расследование данного дела, проведены следственные действия, результаты которых признаны не относящимися
к делу и не использованы для обоснования выводов по делу, является
ли это основанием для направления дела на доследование? Наверное, в принятии такого решения нет необходимости. Не в интересах участников процесса будет направление дела на
доследование, если следователем после истечения срока
предварительного следствия (и этот срок не продлен прокурором)
проведены такие процессуальные действия, как ознакомление
участников процесса с материалами дела. Безусловно, обязанностью следователя является ознакомление
обвиняемого и его защитника, а при наличии ходатайства -
потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их
представителей с материалами уголовного дела, и невыполнение этой
обязанности является основанием для направления дела на
доследование. Но встречаются случаи, когда материалы
предварительного расследования, полученные при выполнении
процессуальных действий по отдельному поручению следователя,
поступают к нему после направления дела в суд и, соответственно,
также направляются в суд. Целесообразно ли в такой ситуации направление дела на доследование? Наверное, не во всех случаях.
Если поступившие материалы не влияют на принятое решение
(например, положительная характеристика с предыдущего места работы
обвиняемого) и отсутствуют возражения участников судебного
разбирательства, суд может, объявив перерыв, предоставить им
возможность ознакомиться с дополнительно поступившими материалами. Многочисленные вопросы возникли в правоприменительной
деятельности в связи с признанием не соответствующим Конституции
РФ ч. 4 ст. 248 УПК. Представляется, что суды по аналогии с рассмотрением дел в
суде присяжных пошли по правильному пути, выясняя позицию
потерпевшего при отказе прокурора от обвинения и прекращая
производство по делу при отсутствии возражений со стороны
потерпевшего. Одним из проблемных является вопрос о правовых последствиях
отказа
прокурора от обвинения за отсутствием состава преступления.
Названное
постановление Конституционного Суда РФ и отсутствие правовой регламентации
данного вопроса в УПК дают основания для
вывода о возможности принятия такого отказа. И практике известны
случаи вынесения судами подобных решений. В ч. 2 ст. 430 УПК, регламентирующей последствия отказа
прокурора от обвинения в суде присяжных, сказано: "Отказ прокурора
от обвинения в стадии судебного разбирательства при отсутствии
возражений со стороны потерпевшего влечет прекращение дела
полностью или в соответствующей части за недоказанностью участия
обвиняемого в совершении преступления либо, если это деяние не
содержит состава преступления, за отсутствием в деянии состава
преступления". Наличие оговорки "если это деяние не содержит
состава преступления" позволило авторам комментария к УПК сделать
вывод, что прекращение дела при отказе прокурора от обвинения за
отсутствием состава преступления возможно тогда, когда судья с этим согласен, поскольку по юридическим вопросам решающее слово
принадлежит профессиональному судье. Не менее важен вопрос о правовых последствиях изменения
прокурором обвинения в судебном разбирательстве. Нередки ситуации,
когда государственный обвинитель в судебном разбирательстве предлагает переквалифицировать содеянное на статью,
предусматривающую более мягкое наказание. Часто суды в этой
ситуации выясняют мнение потерпевшего, который, как правило, не
возражает против предложения прокурора, и со ссылкой на
постановление Конституционного Суда РФ постановляют приговор с
учетом позиции государственного обвинителя по вопросу о правовой
оценке содеянного. Говорить о том, что суд в данном случае
нарушает закон, нельзя, так как закона, регламентирующего этот
вопрос, нет. Еще более проблемным является вопрос о пределах прав
кассационной и надзорной инстанций при наличии протеста прокурора,
в котором ставится вопрос об отмене приговора в связи с неполнотой предварительного следствия (и направлении дела на доследование)
или неправильным применением уголовного закона, выразившемся в
необоснованной переквалификации содеянного на статью, предусматривающую более мягкое наказание. Первое, на что обращают
внимание кассационная и надзорная инстанции в таких случаях, это
позиция государственного обвинителя по данным вопросам в судебном заседании. Если государственный обвинитель не заявлял ходатайство
о направлении дела на доследование по основаниям, указанным в п.
п. 1, 3 и 4 ч. 1 ст. 232 УПК, или суд первой инстанции
переквалифицировал действия обвиняемого исходя из позиции
государственного обвинителя, кассационная и надзорная инстанции
оставляют протесты без удовлетворения, мотивируя решение позицией
государственного обвинителя в судебном разбирательстве. Безусловно, такая практика обязывает прокуроров более
ответственно относиться к поддержанию обвинения в суде, что в
конечном итоге способствует повышению роли и авторитета
прокуратуры как правоохранительного органа. Но следует сказать, что по действующему УПК любая ошибка
любого органа, в том числе и суда, может быть устранена. По
обсуждаемому вопросу складывается ситуация, что суд освобождается
от решения правовых вопросов, поскольку его решение в этом случае
определено позицией государственного обвинителя (по вопросу о
наличии или отсутствии состава преступления, при изменении
обвинения). А если мнение государственного обвинителя ошибочно?
Возможность исправления этой ошибки на последующих, проверочных
судебных стадиях исключается. Такая практика не способствует
защите интересов другой стороны - потерпевшего и в конечном итоге
не способствует повышению авторитета суда как носителя судебной
власти.
Председатель
Ульяновского областного суда
П.СЕРКОВ 24.04.2000